Семя жизни на похоронах

Несмотря на трудные девяностые, как принято теперь говорить, лихие годы, моя семья жила вполне спокойно и благополучно в Бобруйске. Я не пил, не курил, имел хорошую работу, была у меня и возможность карьерного роста. И вдруг размеренная жизнь нарушилась внезапным сообщением из Казахстана, где жили мои родители. Мама прислала телеграмму, что папа трагически погиб.
Трое суток добирались до моей родины. Тогда в сознании снова и снова всплывали картины детства, да и вся жизнь.
Я родился в Казахстане, в 1965 году, в промышленном центре Темиртау. Зимой здесь снег был черным от копоти. Из окна нашей квартиры были видны предприятия с трубами, из которых валил разноцветный дым. Отец работал начальником цеха на крупном химическом предприятии, мама преподавала химию в ВУЗе. После окончания школы я поступил в один из московских институтов. Там познакомился с будущей женой Ингой. Она родом из Бобруйска. Мы учились вместе в одной группе, на одном факультете, а в 1989 году поженились.
После окончания института остался еще на 3 года в Москве, окончил аспирантуру, в 1992 году защитил кандидатскую диссертацию. Инга к этому времени работала в Беларуси, в одном из НИИ. Наука была мне по сердцу, учёба давалась легко. Однако после защиты предстояло решать вопрос с трудоустройством – в 90-е годы нелегкая задача. Зарплаты люди получали мизерные, жилья не было. В конце концов, устроился на работу на одно из бобруйских предприятий ведущим программистом. Здесь обещали в скором времени дать жильё. Однако планов оставаться в бывшем Советском Союзе у моей семьи не было. Я хотел уехать на Запад и делать карьеру там. Образование и возраст позволяли.
Работа мне нравилась. Я писал программное обеспечение для предприятий строительной отрасли. Купил компьютер, машину. По тем временам заработок был неплохим. Я не пил, не курил. Жена не работала вне дома, а занималась им и нашими двумя здоровыми и красивыми детьми. Внешне мы были вполне благополучной молодой семьёй, но внутри чего-то не хватало. Что-то в сердце оставалось незаполненным. Как раз в это время мама сообщила, что мой отец трагически погиб. Мы еле-еле успели на похороны. Отцу, вполне здоровому человеку, было едва за 50, когда оборвалась его жизнь. Незадолго до смерти он купил дом в деревне, думал жить, заниматься хозяйством, радоваться внукам. У отца были большие планы.
Смерть вошла в нашу семью без спроса и без подготовки. Я помню, как всё сжалось у меня в горле, когда увидел у стены крышку гроба. Осознал, что это для отца. Поднявшись в квартиру, я не узнал родственников, сидящих у гроба. Сестры отца буквально почернели от горя.
Неожиданно один из присутствующих мужчин начал говорить. Сам, никто его не просил. Он обращался ко всем скорбящим и говорил о Боге, о том, что жизнь коротка, что мы не знаем, когда предстанем перед Богом, что думать о вечности надо сейчас, пока человек жив; о том, что в гробу думать о спасении души поздно. Затем вышел другой проповедник, помоложе. Он очень волновался, рассказывая о том, как служил в Афганистане и видел, как умирали молодые, здоровые парни. Слова этих людей запали в мое сердце. У меня в семье и среди родственников не было верующих. Такая информация была новой.
Я до сих пор не знаю, кто были эти люди. Может, коллеги отца по работе? Может, кто-то ещё… Наверняка, они не знали, как мы будем реагировать. Проповедь на похоронах была не в наших обычаях, тем более без приглашения. Тем не менее, эти люди решились, нашли правильные слова, чтобы сказать скорбящим о Боге. Они касались нашей жизни, нашего горя.
Если бы я сказал, что слова этих людей перевернули мою жизнь, то это было бы неправдой. Но семя Слова Божьего они посеяли. Позже Бог использовал других людей, чтобы это семя взошло.
Спустя некоторое время я поехал в Германию, хотел присмотреться к стране, к людям. Страна мне понравилась! Я остановился у родственников нашей соседки из Казахстана. Они оказались верующими, очень радушными и сердечными людьми и пригласили меня в церковь. Богослужение шло, естественно, по-немецки, я многое не понял. Сначала думал, что людям раздали слова, которые те выучили наизусть и теперь пересказывают. А потом понял, что наизусть так не расскажешь, даже если говорить с выражением. Видел, как люди молились, плакали, радовались.
Но особенно удивило, что, оказывается, эту немецкую церковь связывают тесные взаимоотношения с церковью, которая находится… в Бобруйске! Во всей Германии меня занесло именно в тот город и в ту церковь, где были люди, молившиеся о Беларуси. Мир действительно тесен!
Верующие родственники нашей соседки из Казахстана не только приняли меня в свой дом, но и неожиданно для меня перед моим отъездом эта семья молилась, чтобы Бог благословил не только дорогу, но и меня, мою семью, всю нашу жизнь.
Через полгода братья из Германии приехали в Бобруйск. В качестве благодарности за гостеприимство мы купили несколько подарков для этой радушной семьи, узнали, где находится церковь, приехали передать их. Нас пригласили на богослужение, мы отказались. Сказали, что зайдем в следующий раз. Слишком всё было как-то необычно: нарядные, улыбающиеся люди, непривычная музыка. Но через полгода братья из Германии приехали опять и снова пригласили на богослужение. Отказаться было как-то не очень удобно. Мы зашли в церковь и там остались. Уйти было просто невозможно! Было чувство, что пришёл домой. Звучала проповедь. Сначала одна, потом другая. Проповеди проникали в душу. Я чувствовал, всё сказанное – правда.
Говорящий Слово Божье с кафедры по профессии был шофёром. Думаю, имел класса четыре образования. У проповедника была очень простая речь, можно сказать, неграмотная. Но я глядел на него и видел, что этот человек намного мудрее меня, несмотря на все мои дипломы и звания, чувствовал, что у него есть то, чего нет у меня. У него есть смысл жизни. У него есть Отец.
Мы начали посещать церковь. Хотелось знать о Боге больше. Был ноябрь, шли дожди, рано темнело. Дорога в церковь едва освещалась фонарями и была раскисшей, но грязь нам не мешала. Мы ее не замечали и не пропускали ни одного мероприятия! Было видно, что жизнь этих людей такая же, как и их проповедь. В один из дней надо было готовить дрова на зиму – резать бревна, колоть поленья. Я пришёл помочь и мог наблюдать за жизнью верующих – они работали на совесть. Как для Бога. Брались за самые тяжелые бревна. Никто не искал работы полегче.
В церкви я узнал, что есть очень важные слова, от которых очень много зависит, – «Прости меня, Боже». Спустя некоторое время мы исповедали Христа нашим Господом и Спасителем и стали учиться жить как христиане, как люди, получившие самую большую милость – прощение.
Иногда думаю, что наша жизнь – довольно странная история. Мне надо было уехать за 2000 км, чтобы покаяться в церкви, которая находится, можно сказать, у нас за углом. Но это был наш путь, и Бог нас так вёл. Он перевернул нашу жизнь. К Богу пришла вся семья. У нас появились настоящий смысл и настоящая цель в жизни. Карьера, благосостояние отошли на второй план. Я знаю, что есть плохо и что есть хорошо. Я знаю, что у нас есть будущее, есть ВЕЧНАЯ ЖИЗНЬ. Я знаю, где брать силы для земной жизни.
Но все началось с малого: с Божьего Слова на похоронах в Казахстане, с молитвы в коридоре рядом с упакованным чемоданом в Германии, с доброго свидетельства верующих людей в Бобруйске. Кстати, те люди в Казахстане до сих пор не знают, что мы уверовали. Что я и моя жена несем служение в бобруйской церкви. Что наш сын спит и видит себя миссионером, хочет служить Богу. Я уверен, эти неизвестные нам христиане были бы очень рады услышать эту историю, узнать про нашу жизнь. Не всегда известно, к каким результатам приведут наши слова или дела. Но я знаю одно, у Бога свидетельство верующего имеет очень большую силу. Так было в нашей жизни. Бог любит нас, а потому все делает для спасения каждого.